Нервный срыв в большом городе. Как из-за COVID-19 москвичи изменили отношение к своему мегаполису.
Кажется, коронавирус сломал большинство трендов городского развития. Многие эксперты и футурологи переписывали версии городов будущего практически каждую неделю. Но реальность в очередной раз дала отпор, доказав, что мир в целом остается прежним. Управляющий партнер Synopsis Group Павел Степанцев, философ из Тюменского госуниверситета Александр Вилейкис и президент Habidatum Алексей Новиков в совместной статье для "Ъ-Дома" пишут о том, как москвичи вернули город себе, вытеснив оттуда "дикую природу".
Еще во время действия режима самоизоляции было понятно, что жители крупных городов больше всего скучают по старым, ставшим привычными элементам жизни в городе. Острую нехватку возможностей пользоваться привычными объектами городской инфраструктуры, включая парикмахерские, салоны красоты, массажные салоны, ощущали более половины жителей города, а использовать объекты досуга и развлечений (кафе, рестораны, бары) — более двух третей горожан.
Впрочем, в сознании людей появилось изменение, скрытое от поверхностного взгляда. Появился устойчивый страх оказаться снова "взаперти". Локдаун оказался серьезной психологической травмой для многих людей, вынужденных существовать в густонаселенных квартирах, превратившихся в подобие изолятора временного содержания.
Личное пространство
Кроме очевидных политических последствий возник устойчивый тренд в области недвижимости — необходимость переосмысления отношений с собственным жилищем. Люди перестраивают то, что в исследованиях пространства называется жизненным миром, локальным пространством. Для большинства до недавнего времени дом был тем, что в социальной теории принято называть hinterland (задний двор, внутренний район) — нечто оказывающее принципиальное влияние на повседневность, но постоянно остающееся за рамкой восприятия. Влияние подобных объектов можно почувствовать, только их лишившись: о существовании мусоропровода вы вспоминаете, только когда он забился и приходится идти на улицу. Только если мусоропровод — мелкое неудобство, то ощущение скудости, неуютности пространства собственной квартиры охватило человека практически целиком, по крайней мере на период карантина.
Уплотнение повседневности
Во время карантинных мер жители крупных городов поняли, как сложно выстроить отношения с временем и пространством в ситуации, когда внешние принуждающие факторы ослабляются. Сбивается режим, проблема отделения работы от частной жизни если и решается, то с большим трудом, а все возрастающее число домашних дел не позволяет сконцентрироваться не только на саморазвитии, но и на решении текущих рабочих задач.
Перегородки в жизни
Структура социальных отношений так или иначе воплощена в физическом пространстве-времени. Поэтому современному горожанину обычно не приходится отделять один род активности от другого. Физические ограничения на использование различных мест в городской среде привели к тому, что люди лишились опоры в виде "материальной оснастки", в результате чего столкнулись с необходимостью выполнять работу по самостоятельному выстраиванию "перегородок".
Москва не Нью-Йорк
Рынок московского жилья очень консервативен. В отличие от Нью-Йорка, например, Москва делится на очень крупные сегменты, заданные еще в период советской индустриализации. Разнообразие жилищных условий, если не считать люксовый сегмент, очень слабо. И дело не только в типовых планировках — дело в типовом окружении.
Радикальная смена качества жилья в Москве практически невозможна не только по причине дороговизны квадратного метра, а из-за крайне низкой дифференциации городской среды. Нет мотива менять шило на мыло. Отсюда и привязанность людей к большим сегментам пространства типа "город-пригород". разнообразия морфотипов застройки, способных удовлетворить спрос горожан.
Пандемия и вызванный ею карантин действительно оживили критические взгляды москвичей на свое жилье, только вот возможностей для маневра у них очень мало.
Некоторые горожане свою квартиру просто впервые "увидели" не как убежище, а как пространство для жизни, вплетенное в окружающую местность и рутину, они впервые сделали жилье объектом "наблюдения", "исследования" и "критики". Высокая цена квадратного метра при скудости предложения разнообразного жилья разве что испортила им настроение, но шаг к серьезным переменам пока сделать не удалось.
Как отдалить застройщика от власти
Ценовая дифференциация и ее пространственный шаг — хороший индикатор разнообразия жилищных условий. Ожидания ее увеличения, возникшие было в связи с программой реновации городских территорий, пока не оправдываются. Мощнейшая турбулентность, вызванная объявлением этой программы, на данном этапе ослабила весь московский рынок жилья по сравнению с подмосковным: действительно, по оценкам Института экономики города, капитализация подмосковного жилья выросла на фоне снижения аналогичного показателя по Москве. И, как видим, речь здесь идет опять о крупных территориальных сегментах, фактически о двух субъектах РФ, а не о внутригородских районах.
Одна из проблем жилищного строительства в Москве — его социально ориентированный и нормативный характер. Он очень удобен застройщику, обеспечивая ему конвейерный процесс производства типовых квартир и штампованной социальной инфраструктуры вокруг жилья. Уравниловка такого рода есть важнейший элемент государственной стратегии жилищного строительства. То есть сами застройщики уже давно частные, но продолжают исполнять "государственный план" — правда, теперь уже за деньги самих горожан. Последние и рады бы заплатить за что-нибудь другое, но система предлагает им один и тот же продукт.
В связи с этим задвинутые в дальний угол правила землепользования и застройки (ПЗЗ), аналог системы правового зонирования, как раз и предназначены для создания такого внутреннего разнообразия жилищных и средовых условий, которое могло бы стать утешением для подвергшихся локдауну москвичей. Регламенты ПЗЗ (про этажность, обеспеченность социальной инфраструктурой, соотношение коммерческой и жилой застройки и прочие сюжеты), будучи дифференцированными по многочисленным зонам города, могли бы создать совершенно другой по качеству рынок жилья и спрос на него.
Институциональная "секуляризация" и разгосударствление строительного комплекса, его отделение от государства в прямом и переносном смысле слова, его переход из системы "стратегического" (читай — "ручного") управления в систему правового регулирования могли бы быть наилучшим ходом городских властей, повышающим адаптивность городской среды к вызовам типа пандемии. А до тех пор, пока жилищное строительство остается "опиумом народа", стоять москвичам в пробках на дачу и "наслаждаться" евроремонтом в качестве компенсации невозможности смены условий проживания. Сколько волн пандемии нужно пережить, чтобы сдвинуть с мертвой точки реструктуризацию индустрии строительства жилья, покажет время.
